теолог Ордена Ран и Разрезов
У меня нет друзей.
Я сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, в которую та упиралась изголовьем. Был поздний вечер, в комнате горел неяркий свет. Не люблю свет. Я как раз размышлял на тему дружбы, когда ко мне ворвалась одна из воспитанниц нашей школы, пухленькая девочка низкого роста со смешно торчащей челкой. Я усмехнулся, разглядывая ее раскрасневшееся от бега лицо и помятое черное платье. Никогда не понимал как можно так неопрятно выглядеть.
- Ты что, еще не знаешь? - затараторила она чуть отдышавшись. - Директора изгнали! У нас теперь новая.
Воспитанница убежала, не закончив мысль. Но суть и так была ясна. Я встал с кровати, оправил брюки и пошел в коридор. Мне захотелось самому в этом убедиться. Впрочем, не мне одному. Выйдя в холл, я обнаружил там толпу из прочих обитателей школы. Они все подтягивались, и меньше их не становилось.
У меня нет друзей.
На следующий день новая директор, молодая, яркая блондинка, отобрала лучших воспитанников и ходила с нами, исследуя школу. Когда наша процессия из семи человек, все в черном, как и положено по Правилам, вторглась в оранжерею, растения заволновались. Я думаю это из-за волос директора. Слишком яркий цвет.
У меня нет друзей.
- Что ж, не плохо, - воскликнула директор, громко хлопнув в ладоши. - Светло, растения, мне нравится. Ну а вот здесь будет бассейн.
Я вынырнул из своих мыслей и посмотрел по направлению взгляда директора. Бассейн в конце оранжереи около плотоядных растений? Немыслимо.
Директор повернулась ко мне и недобро сощурилась. Все ясно, телепатка. Вот почему старую изгнали... Но я не стал развивать эту мысль. Я молча кивнул остальным воспитанникам, мы встали по границам будущего бассейна. Директор махнула рукой. Девушка в огромной черной шляпе, стоявшая на углу слева от меня, вздохнула и хлопнула в ладоши.
У меня нет друзей.
Мимо меня пробежала крыса, задев мою ногу. Я отшатнулся от этой мерзкой твари и тут же врезался в одну из труб, тянущихся по всему подвалу. Не сомневаясь, что испачкался в ржавчине, стал отряхивать плечо. Ненавижу подвал. Столько грязи, все проржавело. И этот вечный пар.
Я поморщился и пошел дальше. Но вскоре снова остановился. Я заметил в темноте справа от меня какое-то шевеление. Я замер и прислушался. Все было тихо, насколько это возможно в подвале с трубами, по которым нескончаемым потоком бежит вода.
Какой же тут низкий потолок. И жар от труб. Вот уж директор наверху радуется.
Шлепок. Я замер. Звук был похож, будто что-то склизкое упало на металлический пол. Я резко повернулся и успел заметить во тьме за трубами очертание человека. Но человек ли это?
У меня нет друзей.
Я несколько дней в подвале. Я вымотан. Силы на пределе, нервы тоже. Чтобы не сойти с ума и не отключиться, прикладываю руку к трубам с кипятком. Боль отрезвляет. Я не могу долго сидеть на месте, потому что ОНО может придти. Я не знаю что это. Похоже на человека. Длинные когти, клыки, весь в ранах, в которых копошатся опарыши. Они постоянно падают с него, но меньше их от этого не становится.
Оно опять близко. Я устал. Я выбежал в какой-то зал и упал в центре. У меня нет сил.
У меня нет друзей.
Мы сидим рядом, плечом к плечу, смотрим на какие-то механизмы, предназначенные для подачи воды наверх. Их однобразные движения успокаивают. Я машинально стряхнул несколько опарышей со своего плеча. Мы не говорим. Этого и не надо. Слова нужны для людей, которые друг друга не понимают.
У меня есть друг.
Я сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, в которую та упиралась изголовьем. Был поздний вечер, в комнате горел неяркий свет. Не люблю свет. Я как раз размышлял на тему дружбы, когда ко мне ворвалась одна из воспитанниц нашей школы, пухленькая девочка низкого роста со смешно торчащей челкой. Я усмехнулся, разглядывая ее раскрасневшееся от бега лицо и помятое черное платье. Никогда не понимал как можно так неопрятно выглядеть.
- Ты что, еще не знаешь? - затараторила она чуть отдышавшись. - Директора изгнали! У нас теперь новая.
Воспитанница убежала, не закончив мысль. Но суть и так была ясна. Я встал с кровати, оправил брюки и пошел в коридор. Мне захотелось самому в этом убедиться. Впрочем, не мне одному. Выйдя в холл, я обнаружил там толпу из прочих обитателей школы. Они все подтягивались, и меньше их не становилось.
У меня нет друзей.
На следующий день новая директор, молодая, яркая блондинка, отобрала лучших воспитанников и ходила с нами, исследуя школу. Когда наша процессия из семи человек, все в черном, как и положено по Правилам, вторглась в оранжерею, растения заволновались. Я думаю это из-за волос директора. Слишком яркий цвет.
У меня нет друзей.
- Что ж, не плохо, - воскликнула директор, громко хлопнув в ладоши. - Светло, растения, мне нравится. Ну а вот здесь будет бассейн.
Я вынырнул из своих мыслей и посмотрел по направлению взгляда директора. Бассейн в конце оранжереи около плотоядных растений? Немыслимо.
Директор повернулась ко мне и недобро сощурилась. Все ясно, телепатка. Вот почему старую изгнали... Но я не стал развивать эту мысль. Я молча кивнул остальным воспитанникам, мы встали по границам будущего бассейна. Директор махнула рукой. Девушка в огромной черной шляпе, стоявшая на углу слева от меня, вздохнула и хлопнула в ладоши.
У меня нет друзей.
Мимо меня пробежала крыса, задев мою ногу. Я отшатнулся от этой мерзкой твари и тут же врезался в одну из труб, тянущихся по всему подвалу. Не сомневаясь, что испачкался в ржавчине, стал отряхивать плечо. Ненавижу подвал. Столько грязи, все проржавело. И этот вечный пар.
Я поморщился и пошел дальше. Но вскоре снова остановился. Я заметил в темноте справа от меня какое-то шевеление. Я замер и прислушался. Все было тихо, насколько это возможно в подвале с трубами, по которым нескончаемым потоком бежит вода.
Какой же тут низкий потолок. И жар от труб. Вот уж директор наверху радуется.
Шлепок. Я замер. Звук был похож, будто что-то склизкое упало на металлический пол. Я резко повернулся и успел заметить во тьме за трубами очертание человека. Но человек ли это?
У меня нет друзей.
Я несколько дней в подвале. Я вымотан. Силы на пределе, нервы тоже. Чтобы не сойти с ума и не отключиться, прикладываю руку к трубам с кипятком. Боль отрезвляет. Я не могу долго сидеть на месте, потому что ОНО может придти. Я не знаю что это. Похоже на человека. Длинные когти, клыки, весь в ранах, в которых копошатся опарыши. Они постоянно падают с него, но меньше их от этого не становится.
Оно опять близко. Я устал. Я выбежал в какой-то зал и упал в центре. У меня нет сил.
У меня нет друзей.
Мы сидим рядом, плечом к плечу, смотрим на какие-то механизмы, предназначенные для подачи воды наверх. Их однобразные движения успокаивают. Я машинально стряхнул несколько опарышей со своего плеча. Мы не говорим. Этого и не надо. Слова нужны для людей, которые друг друга не понимают.
У меня есть друг.